В списке «100 великих фильмов XXI века» мистический нуар Дэвида Линча занимает второе место. И неудивительно: загадка блондинки и брюнетки с меняющимися именами до сих пор не дает покоя зрителям. За два десятилетия магия фильма не рассеялась, и он совсем не устарел. О том, что находится по ту сторону линчевского фокуса и почему простая тайна синих ключа и коробочки должна вечно оставаться неразгаданной, рассказывает Маргарита Кирпикова.
Одри едет в Голливуд
Это должен был быть сериал, прямой сиквел «Твин Пикс». Образ чуть повзрослевшей Одри Хорн — одноклассницы Лоры Палмер, — которая ведет автомобиль по старинной лос-анджелесской улице Малхолланд Драйв, пришел к Линчу еще на съемках первого сезона. Щелкнув каблучками своих седельных туфелек, отчаянная Одри отправляется покорять Голливуд, но и там попадает в беду.
В конце 1990-х, когда Линч получил заказ от Touchstone Television на новое шоу для ABC, калейдоскоп сложился по-другому. В нем появились роковая брюнетка Рита с кучей кэша, таинственным синим ключом и амнезией, и готовая помочь ей найти себя милая блондинка Бетти. А еще нервный режиссер, воротилы кинобизнеса и их мутные дела, тупые убийцы, глубокомысленные полицейские и, конечно, кое-кто из параллельного мира. От первоначальной мечты в пилоте будущего сериала остались только ставшая заглавной локация и липкое чувство опасности, исходящее от Голливуда, как в «Сансет-бульваре» Билли Уайлдера, любимом нуаре Линча.
«Что дальше?» — спросил продюсер ABC, когда в демонстрационном зале зажегся свет. «Купите пилот, и я расскажу», — улыбнулся Линч. Сделка не состоялась; формальной причиной отказа стал, во-первых, возраст исполнительниц главных ролей — Наоми Уоттс и Лауре Хэрринг тогда было чуть за тридцать, и продюсеры сочли их «старыми». Второй причиной были запутанность сюжетных линий и неторопливость действия при двухчасовом хронометраже пилота — возможно, это было слишком для показа, назначенного почему-то на шесть утра. А может быть, в ABC были свежи воспоминания о работе с Линчем над «Твин Пикс». Тогда все тоже затянулось, режиссер хотел бесконечно фантазировать на тему тайн маленького городка, не раскрывая самой главной, и в итоге со скандалом покинул стремительно теряющий рейтинги проект.
Вернуться к «Малхолланд Драйв» спустя полтора года после проваленного питчинга Линча заставил французский продюсер Пьер Эдельман, с которым режиссер работал над «Простой историей». Эдельман пришел от пилота в восторг и убедил Линча, к тому моменту уже похоронившего идею, сделать из него полнометражный фильм и выпустить его во Франции. Эдельман провел переговоры с Studio Canal, нашел деньги на дополнительные съемки и перевод телевизионного изображения в подходящий для показа в кинотеатрах формат.
Режиссер долго сомневался, а потом вдруг «смог посмотреть на историю под другим углом». Написал 18 дополнительных страниц сценария, за 17 дней доснял новые сцены, что-то перемонтировал. Финальную версию фильма на всякий случай показали легендарному французскому продюсеру Алену Сарду, работавшему с Блие, Поланским и Годаром. «Это шедевр», — сказал Сард. В мае 2001 года Дэвид Линч после двух каннских провалов подряд («Твин Пикс: Огонь, иди со мной» и «Простая история») получил приз за лучшую режиссуру, а Наоми Уоттс, которая продемонстрировала в «Малхолланд Драйв» диапазон от мелодрамы до триллера, — шанс на старт карьеры в Голливуде. Оставшись без денег, страховки и квартиры к концу работы над проектом, она собралась было вернуться в Австралию, и лишь мудрая подруга Николь Кидман уговорила ее дождаться премьеры.
Так завершилась простая история «Малхолланд Драйв» — история восторжествовавшей справедливости.
70 загадок
Но история, о которой хотим поговорить мы, — это история превращения «Малхолланд Драйв» в объект культа, в фильм, регулярно входящий в разнообразные списки главных шедевров (десятилетия, двадцатилетия, всех времен и так далее). И она началась только после каннской премьеры. В зале вспыхнул свет, и зрители нерешительно потянулись к выходу, хмуря брови и пытаясь понять, что они только что увидели.
Давний друг и соратник Линча, художник-постановщик Джек Фиск, работавший над «Малхолланд Драйв», рассказывал, что режиссер от души веселился, читая свежие рецензии на картину. Особенно его порадовал критик, заявивший, что понял смысл фильма за 10 минут. Кажется, именно в этот момент Линч решил играть со зрителями в «Секретики», намеренно окружая историю создания «Малхолланд Драйв» загадками и недомолвками. Например, он утверждает, что версия, разошедшаяся на пиратских VHS и сегодня известная как пилот «Малхолланд Драйв», совсем не то, что было сделано для ABC. При этом Мэри Суини, режиссер монтажа и тогдашняя гражданская супруга Линча, во всех интервью подчеркивает, что ни при каких обстоятельствах не может рассказать, что именно ей пришлось вырезать при переделке пилота в фильм. Оба наотрез отказываются говорить о синих ключе и коробочке.
К выходу фильма на DVD Линч подготовил десять подсказок — вопросы и указания на детали, требующие внимания, были напечатаны на карточках и вложены в коробку с диском. Туманные формулировки до сих пор приводят в приятное волнение любителей головоломок, но мало что в итоге помогают понять. «Малхолланд Драйв» остается загадкой и сегодня, когда существуют разные версии толкования фильма (от психоаналитической до математической, основанной на теории вероятностей), посвященные ему научные статьи, многочисленные интервью с создателями и фанатские покадровые разборы.
Самая распространенная трактовка сюжета «Малхолланд Драйв» гласит: все происходящее — сон Дайаны Селвин (Наоми Уоттс), в котором перемешаны фантазия и осколки реальности. Дайана, актриса-неудачница в глубокой депрессии, заказывает убийство своей более успешной подруги Камиллы (Лаура Хэрринг), то ли приревновав ее к режиссеру Адаму Кэшеру (Джастин Теру), то ли приревновав Кэшера к ней, и ложится спать. Во сне ее психика выдает отредактированную версию истории жизни Дайаны. В ней она становится Бетти — юной, полной надежд на голливудскую карьеру девчонкой. Рита в ее сне — улучшенная версия Камиллы. Постепенно во сне начинают проступать детали страшной реальности, и Дайана просыпается; моменту пробуждения предшествует сцена с синим ключом.
Согласно другой трактовке, все это действительно сон, но не обязательно Дайаны. На онейрическую природу происходящего указывают несколько странных деталей. В первую очередь знаменитый жуткий эпизод в дайнере: два человека обсуждают ночной кошмар одного из них и, выйдя на улицу, попадают в этот же кошмар, видят жуткого обгоревшего человека (то есть они оба находятся в пространстве этого сна, и остальные персонажи тоже).
Еще одно распространенное мнение: Дайана, Камилла, Бетти и Рита — четыре разных человека, живущих в параллельных реальностях. Их истории развиваются независимо, но иногда влияют друг на друга. В пользу этой теории говорит сцена, в которой Бетти и Рита приходят в квартиру Дайаны и находят ее труп. Если бы это было тело одной из них, как утверждает первая версия, эта сцена была бы невозможна в реальности.
Существуют ли Рита/Камилла и Бетти/Дайана в реальности? Какая из частей фильма — начало, а какая — конец? Это все сон? Но чей? Кто такие Ковбой и Мистер Рок? Что значат фантасмагорические появления веселой пары старичков? Что находится в синей коробочке и почему все исчезает, когда ее открывают синим ключом?
Актеры начали задавать вопросы еще на площадке — во время съемок и пилота, и дополнительных сцен. Линч внимательно выслушивал каждого, но ничего не отвечал. Единственный ответ, которого удостоился Джастин Теру, было «нет» на вопрос, является ли его персонаж для режиссера автобиографическим. Лаура Хэрринг не всегда знала, что именно происходит с ее героиней. Линч давал ей короткие команды на ухо: здесь иди как сломанная кукла, а сейчас пройдись как кошечка. Наоми Уоттс попыталась притвориться, что понимает режиссерский замысел, но Линч сразу догадался, что она блефует. Может быть, потому что сам не мог сказать определенно, что именно он снимает?
Художник по первому образованию (и призванию с самого детства), Линч-режиссер в первую очередь экспрессионист. Джек Фиск в автобиографии «Комната снов» вспоминает историю времен их учебы в Школе искусств Коркорана: однажды Линч щедрыми мазками писал пейзаж с лодкой у причала, и вдруг в непросохшее небо влепился мотылек, оставив в масляной краске отчаянный развод. Этот случай взбудоражил Линча: картина перестала быть только картиной, через нее внезапно заговорила сама смерть. Неожиданные вторжения реальности, случайности и оговорки актеров позже стали частью его режиссерского метода: начиная снимать сцену, Линч отталкивается от ощущения, образа и внимательно следит за всем, что происходит на площадке.
Однако несмотря на готовность Линча к импровизации и открытость ко всякого рода случайностям, каждый его фильм основан на жестком каркасе сценария. Придумывать и рассказывать истории он научился у режиссера Франтишека Даниэля, преподававшего в Американском институте киноискусства в Лос-Анджелесе. Даниэль (кстати, первый иностранный выпускник ВГИКа, в США он эмигрировал из Чехословакии вскоре после Пражской весны) разработал парадигму последовательности в сценарном искусстве. Согласно ей, нужно выписать на карточки 70 элементов, относящихся к разным сценам, и потом разложить их в некоем порядке — так возникнет скелет истории. У Линча роль этих элементов играют образы, он распределяет их так же, как куратор развешивает картины на выставке, создавая нелинейный нарратив, подчиненный логике сновидения. Ровно так же, кстати, работал и Кубрик, выстраивая ядро картины из шести-семи не сводящихся к вербальному пересказу элементов-аттракционов и соединяя их нарративом, выполняющим чисто вспомогательную функцию; неудивительно, что кубриковский проект всей жизни — «С широко закрытыми глазами» — имеет репутацию такой же абсолютной загадки.
Лав-стори в дрим-сити
Ночная дорога, автомобиль, дуло пистолета, красавица с голливудской волной темных волос… Это нуар? Мы видим тяжелый взгляд Риты Хэйворт с афиши «Гильды», парафраз сцены въезда на студию Paramount Нормы Десмонд в «Сансет-бульваре», но не можем понять, кто здесь пиковая дама, в чем ее трефовый интерес и кто жертва ее козней. Когда полная энтузиазма героиня Наоми Уоттс предлагает свою помощь попавшей в беду подруге и девушки начинают расследование, сложно отделаться от ощущения, что это экранизация приключений Нэнси Дрю. До тех пор, пока подруги не натыкаются на разлагающийся труп. Эпизод прослушивания Бетти заставляет вспомнить о хичкоковской блондинке — снаружи лед, внутри пожар, — а почти встык следующая за ним сцена случайной встречи героев Уоттс и Теру дает ложную надежду на романтическую историю актрисы-инженю и бунтаря-режиссера.
Фильмы Линча постоянно ускользают от однозначной трактовки, обманывают, и «Малхолланд Драйв» в этом смысле — самое линчевское кино. Это фильм фильмов; с помощью образов, узнаваемых приемов и жанровых клише Линч конструирует историю, которая рассказывает саму себя. Ее отдельные элементы соединяются друг с другом сами, подчиняясь универсальным законам киноязыка, а не сюжетной логике.
О чем же эта история? Показ «Малхолланд Драйв» на Каннском кинофестивале сопровождался авторской аннотацией: «Любовная история в „городе грез“». К этой формулировке можно добавить лишь уточнение. Это история о кино — не только об индустрии, калечащей личность, но и о медиуме, в основе которого лежит иллюзия. Настоящий ключ к пониманию природы и материи фильма — сцена в ночном клубе Silencio. Здесь нет оркестра, это все запись, певица потеряла сознание, но ее пение продолжается. Так же и история Риты-Камиллы-Бетти-Дайаны продолжается даже после того, как автор, давший ей импульс и вводные, уже не контролирует судьбы своих героинь и просто любуется узором многозначительных случайностей и удивительных совпадений, которые образовали обрывки его инсайтов.
Тревожное ощущение страшной тайны, не имеющей разгадки, — важнейший элемент линчевского кино. Это телефонный разговор с таинственным человеком в «Шоссе в никуда», пение механической птички в финале «Синего бархата», безглазая маска внука миссис Тремонд в «Твин Пикс: Огонь, иди со мной». «Малхолланд Драйв» целиком состоит из таких тайн.
Не стоит пытаться понять, в чем смысл фильма: его смысл в том, чтобы оставаться непонятным.
Он будет волновать вас ровно до тех пор, пока его нарратив не выстроится в простой и ясный ряд. Но как только синий ключ рациональности откроет синюю коробочку, странная история просто исчезнет, как исчезает любое волшебство с наступлением полуночи. И это кино снова захочется пересмотреть.
Фото: Evan Agostini / Getty Images, Capital Pictures Stock / Legion-Media
