Рассказываем о двух отечественных картинах в программе Берлинале — втором фильме Александра Золотухина «Брат во всем» (его показывают в параллельном конкурсе Encounters) и шокирующем дебюте Михаила Бородина «Продукты 24».
«Брат во всем»
Близнецы Андрей и Митя (Сергей и Николай Журавлевы) учатся в военно-авиационном училище (естественно, там их называют «два брата-акробата»). Внешне они неотличимы, но характерами разнятся: Андрей стремится к самостоятельности, Митя цепляется за брата и попадает в передряги. Андрей — самоуверенный и целеустремленный, Митя — сомневающийся и нерешительный. Андрей уже может худо-бедно посадить самолет, Митя отлично решает теоретические задачки, высчитывая угол отклонения ветра — как шутит начальник взвода, «собрать бы из вас одного достойного кадета». Братья неразлучны и даже постиранное белье отжимают в четыре руки. Но Митя регулярно теряет сознание в совместных полетах с инструктором, а это грозит комиссованием по состоянию здоровья и расставанием.
«Брат во всем» — второй фильм Александра Золотухина, ученика Александра Сокурова, и вновь на военную тему. Его дебютный «Мальчик русский» (2018) о рядовом русской армии, ослепшем от хлора в окопах Первой мировой и служащем живым локатором-«слухачом» на точке ПВО, тоже был показан на Берлинале, но в экспериментальной программе Forum.
Найти актеров на главные роли было непросто: Золотухин рассказал, что, уже отчаявшись, забил в поисковик запрос «братья-близнецы» и нашел статью о двух парнях, которые пытались поступить в Екатеринбургский театральный институт, но один из них не прошел, а второй отказался поступать без него. На следующий год поступили оба, поставив приемной комиссии ультиматум: либо оба, либо никто. Для «Брата во всем» близнецы Журавлевы обучились основам управления самолетом, а все полеты были сняты по-настоящему, без спецэффектов, на действующей военно-авиационной базе.
Из всех выпускников кавказской мастерской Сокурова Золотухин единственный почти буквально перенял манеру и поэтику учителя. «Мальчик русский» выглядел как еще один фильм Сокурова, «Брат во всем» тоже несет приметы режиссерского стиля, которые ни с чем не спутаешь. Золотухина, как и Сокурова, завораживает герметичный мужской мир армейских институций. Единственная женщина, помимо медсестер (ее функции на аэродроме не до конца понятны, вроде бы она заведует складом), появляется в кадре всего пару раз — чтобы показать, что Митя ревнует к ней Андрея, и продемонстрировать, что брат всегда выберет брата.
90% фильма занято долгими крупными планами и субъективными кадрами (причем иногда мы видим происходящее с точки зрения машин — к примеру, когда камеры установлены на шасси самолета). Поэтому мы вместе с героями вылетаем из грозовых облаков и зажмуриваемся от жесткой посадки. Из-за обилия close-up пространство фильма кажется клаустрофобным: тесно на двухъярусных койках в казарме, тесно в кузове грузовика, тесно в кабине самолета, в плотном строю. Золотухин сам провел все детство там, где «практически не было гражданских» — его отец (которому посвящен фильм) был военным летчиком. Так что он очень точно воспроизводит на экране ощущение пыльного военгородка, пропитанного запахом керосина; камера надолго останавливается на мусорных деталях типа выхлопной трубы или покрытой радужной пленкой лужи на асфальте. В них даже есть определенный уют, а величественная красота природы, наоборот, несет угрозу: грозовые облака, горящие камыши.
За кадром звучит Вагнер — вроде бы предсказуемый выбор для кино про военных летчиков. Но выбор Золотухина тонок: это прелюдия к «Золоту Рейна» в лирическом исполнении. Еще он использует Третью симфонию Брамса, переложенную на акустическую гитару. Эта музыка подчеркивает парадоксальность концепции фильма: «Брат во всем» — это военное кино без войны; самолет здесь и потенциальная угроза, и символ общей мечты. Золотухин, очевидно, зачарован эстетикой и мощью истребителей и бомбардировщиков, хоть устами одного из братьев и говорит: «Бомбить — это не мое».
Но у этого грубого, пропитанного казарменным духом мира есть и другая, чувственная сторона. В «Брате» показана крайне редкая для кино в целом, а для российского кино в особенности близость и нежность между двумя мужчинами. Братья постоянно ищут тактильного контакта друг с другом, будь то утешительное объятие, похлопывание по плечу или дурашливая драка. Уже на съемках Золотухин вырезал из сценария значительную часть диалогов, так как стало понятно, что они не нужны. Вся драматургия фильма строится на практически физической связи между братьями, которую они не в силах разорвать, но, сохраняя ее, они в каком-то смысле убивают себя, свою мечту. В самолете только одно место, как напоминает им командир. Формально «Брат во всем» — драма взросления, но до самой последней минуты ее герои отказываются взрослеть.
«Продукты 24»
Свадебная церемония: мулла зачитывает суры из Корана; жених и невеста, потупив взор, слушают его, затем по очереди откусывают по кусочку шоколадного батончика и запивают вином. Камере здесь не очень рады, но все же не выгоняют. Вот только свадьба почему-то проходит не в мечети, а в крохотной захламленной подсобке. Беременная Мухаббат, ее муж и все гости свадьбы — рабы круглосуточного продуктового магазина на окраине Москвы, а точнее, его хозяйки Жанны. Всех сотрудников, мигрантов из Средней Азии, приехавших на заработки, она заманила на работу обманом, пообещав зарплату в долларах, отняв телефоны «для покупки новой сим-карты», а паспорта — «для оформления документов».
Жанна регулярно собирает «работников» вокруг себя и напоминает: «У меня своих детей нет, вы мне как дети». После этого она организует групповое избиение рулонами фольги девушки Мавлюды, сбежавшей из магазина после изнасилования дружественными хозяйке сотрудниками полиции (они же и вернули ее в плен, задержав в метро). Затем Мавлюде забивают в ногу гвоздь, а хозяйка восклицает: «Идите, идите куда хотите, никого не держу».
Михаил Бородин начал фестивальную карьеру в 2018-м: его короткометражка «Я нормальный» (о толковом парне из рабочего поселка, который пытается нормализоваться в глазах своего люмпен-окружения) попала в Неделю критики Каннского кинофестиваля. Сюжет «Продуктов 24» основан на истории «гольяновских рабов» — мигрантов из Узбекистана, Таджикистана и Казахстана, которые провели годы в рабстве в магазине в московском районе Гольяново. Они работали там практически круглые сутки и не могли покидать помещение. В основном жертвами Шолпан Истамбековой (настоящее имя владелицы лавки) были женщины, подвергавшиеся в том числе регулярным избиениям и сексуальному насилию, все они забеременели от своих насильников (часть из которых тоже были беспаспортными мигрантами), у некоторых хозяева магазина украли детей. В 2012 году активистам удалось штурмом освободить из подсобки магазина 12 человек, на владельцев было заведено — и закрыто за отсутствием состава преступления — уголовное дело о незаконном лишении свободы. В 2016-м к активистам обратилась еще одна девушка — с ней в магазине произошла точно такая же история.
В конце декабря ЕСПЧ начал рассматривать дело «гольяновских рабов». Это еще не законченная история, ведь магазин продолжает работать, он находится на том же месте, у него те же хозяева. «Продукты 24» — фильм-крик, отчаянная попытка привлечь внимание не только к отдельной вопиющей истории, но и к положению мигрантов в стране в целом, и к обыденной повсеместной ксенофобии. С ними, как можно предположить, Бородин знаком не понаслышке: он родился в небольшом городке в Узбекистане, а в 2010 году, окончив университет в Ташкенте, переехал в Москву, где работал курьером и разнорабочим.
«Продукты 24» не документальный фильм, но анализировать его как игровой тяжело. Однако без художественных элементов, эстетизации (не насилия, а пространства вроде вечных гирлянд, ядовитых цветов и неоновых вывесок) и абсурдизации («Король и Шут» в саундтреке, клеенчатая сумка с надписью «FLORIDA», наклейки с Криштиану Роналду на холодильнике в обшарпанной квартире) смотреть эту историю было бы невозможно. Действие в основном происходит в тесноте и полутьме, подсвечено лишь мертвенным неоном; герои как будто живут в бесконечном лабиринте и уже забыли, как выглядит мир снаружи.
В самые жесткие моменты камера отворачивается от происходящего, но зрителю от этого легче не становится. Даже вроде бы счастливая развязка (активисты отправляют главную героиню Мухаббат на родину, в Узбекистан; правда, вызволить ее сына, похищенного Жанной, им не удается) оказывается началом нового хождения по мукам. Дома Мухаббат вынуждена идти работать на хлопковые плантации, но история на этом не заканчивается — болезнь матери и финансовые проблемы заставляют девушку вновь вернуться к Жанне. Другой грустный постскриптум — в закрывающих титрах, где в благодарностях сразу за Минкультом и районной администрацией упоминается комитет помощи беженцам «Гражданское содействие» с пометкой о том, что он признан в России иностранным агентом.
