«Кинотавр», день первый: Алексей Федорченко с фильмом про холокост и дебютант Михаил Кукушкин с историей художника-мочеписца.
«Война Анны» (основной конкурс)
Открывающая сцена «Войны Анны» — настоящая видеоинсталляция, особенно если крутить ее на повторе на выставке современного искусства. И неудивительно: автор картины Алексей Федорченко — один из самых оригинальных российских режиссеров. И один из самых сложных. Он стал в одночасье известным после мокьюментари «Первые на Луне», истории о том, как Советы отправили свой десант на Луну не только раньше американцев, но задолго до полета Гагарина. Документальные фильмы Федорченко известны в основном профессионалам и трудно доступны (но очень хороши), а вот игровые картины востребованы во всем мире.
«Овсянки» (Михаил Кричман получил за фильм приз в Венеции как лучший оператор) и «Небесные жены луговых мари» были выполнены в традициях магического реализма, современный серый быт там изрядно украшен колоритными языческими обрядами марийцев. «Ангелы революции» — гениальный коллаж на тему советской культурной экспансии, заряженный авангардистской энергией 1920-х годов. Новая работа Федорченко «Война Анны» была впервые показана в начале этого года в Роттердаме. На «Кинотавре» — российская премьера.
Темнота, слышны женские крики, выстрелы, а потом украинская речь, дескать, сами сдохнут, поехали. Титры сообщают: это ноябрь 1941-го, зона немецкой оккупации. А потом камера медленно скользит одним долгим кадром по неподвижным белым женским ногам, рукам, спинам, пяткам, полуприсыпанным землей и соломой. Место расстрела, дело рук полицаев, понимаем мы. Из-под тел вдруг медленно выбирается маленькая, почти голая девочка. Уцелела. Потом будет сцена в стиле Белы Тарра: крестьянская семья по полю очень долго тащит Анну сдавать в комендатуру, но Анне удастся спрятаться в камине.
«Война Анны»
Отсюда начинается триллер. И бенефис оператора Алишера Хамидходжаева, для которого драматургия фильма открыла широчайшие возможности. Темнота камина позволяет бесконечно играть с крупными планами Анны, а потом вместе с ней по ночам исследовать комендатуру, которая разместилась в бывшей школе. Парты, скелеты, карты... Целые миры для маленькой девочки, которой надо выжить. На экране темнота наполняется символическими цветами: только когда Анна спаслась, нам позволят увидеть чистый и безопасный зеленый, в остальное же время экран отсвечивает опасно-красным, лишь изредка светит дымчато-голубая надежда.
Анна начнет жить с нуля: сначала захочет пить, потом начнет искать еду, оденется, согреется, а потом будет совсем уж роскошь — гигиена, возможность о ком-то заботиться, ласка, сочувствие, месть. Федорченко даже позволит себе цитату из «Лабиринта Фавна» с уставленным яствами длинным столом и пугающими монстрами. Это история о том, как девочка победила в войне, любит говорить режиссер. Но это еще и на редкость поэтичный и пугающий фильм. Правда, весь этот настойчивый символизм превращает экран в настоящий ребус, требующий разгадки, и кому-то «Война Анны» может показаться слишком рациональной и искусственной.
«Дар» (конкурс дебютов)
В прошлом году Михаил Кукушкин был на «Кинотавре» как продюсер любительского шизофренического треш-слэшера «Мертвым повезло» Вадима Валиуллина. Но оказалось, что уже тогда он работал над фильмом «Дар», а «Кинотавр» если уж заметил кинематографиста, то старается его не упускать и следить за ним.
«Дар»Никакого отношения к Набокову «Дар» Кукушкина не имеет. Это социальная сатира, снятая почти без бюджета, но с юмором. Главный герой — рабочий, которого после сорока лет стажа сократили с завода. У него неработающая супруга и неработающий сын-художник — неудачник, от которого ушла жена. Внук не хочет ни учиться, ни работать, сидит в соцсетях и тусуется с друзьями по гаражам. Жить всем вдруг стало не на что, и тут главный герой открывает в себе способность — справляя нужду, он может написать (ударение как угодно можно ставить) на снегу гениальный портрет с натуры. Кого хочешь и очень красиво. К старику приходят слава и искушения. Главное достоинство фильма в том, что уриногенные портреты так и остаются макгаффином — нам их никогда не покажут. Они, как и почти все, что происходит в этом фильме, просто мираж, концепт, в который можно поверить, только если этого очень захочется.
