Невиданная заноза: Как режиссер Тони Кэй боролся против Голливуда

8 июля сумасбродному постановщику «Американской истории Х» Тони Кэю исполняется 65 лет. По его словам, после невообразимой битвы с продюсерами за право финального монтажа своего дебютного фильма он до сих пор находится в «режиссерской тюрьме». Когда компания New Line Cinema имела неосторожность усомниться в авторском видении Кэя, бывший рекламщик проявил характер и начал крестовый поход против системы, чем по большому счету поставил крест на своей карьере. Все его последующие немногочисленные проекты были реализованы вне студийной системы, зато его имя прочно вписалось в голливудский фольклор. КиноПоиск вспомнил историю этой борьбы.

Не будь как Тони

Странное поведение — абсолютная норма для Тони, в чем легко можно убедиться, изучив его биографию. В родной Англии он слыл самым престижным и дорогим режиссером рекламы, выигравшим множество наград. Однако у его резюме имелась и темная сторона, состоящая из хулиганств, которым Кэй с упоением предавался всю жизнь.

Чего стоит история, когда он ворвался на совещание в рекламном агентстве Saatchi and Saatchi, где раскидывал промолистовки, посвященные себе любимому. После этого Тони оделся в военный камуфляж и похитил секретаршу из приемной. Кончилось дело арестом. Даже несмотря на то, что с той девушкой он тогда встречался.

Кэй также питал страсть к искусству и с юности пытался им в той или иной форме заниматься. Однажды он заплатил бомжу, чтобы тот странствовал с ним по художественным галереям мира, где творец пытался выставлять его как экспонат под названием «Роджер. Автор: Тони Кэй».

Однажды Тони Кэй охарактеризовал себя как «величайшего английского режиссера со времен Хичкока», хотя на тот момент он не снял ни одного фильма. Сделал он это с присущей ему скромностью — не в каком-нибудь интервью, а выкупив целый рекламный разворот в Evening Standard.

По-хорошему, представителям New Line Cinema следовало бы заранее выяснить, с кем они связываются. Контракт на «Американскую историю Х» — социальную драму о скинхедах и расизме — Кэй отнес в синагогу для благословения, где торжественно подписал его на глазах у раввина.

95-минутный алмаз

Съемки «Американской истории Х» прошли на удивление без проблем. Кэй вовремя завершил монтаж. Его версия шла 95 минут и пользовалась успехом на тестовых показах. Но студийные боссы и исполнитель одной из главных ролей, актер Эдвард Нортон, не разделили энтузиазма первых зрителей и засыпали Тони вопросами и требованиями правок. «Я понимаю, что я режиссер-дебютант, но мне нужны те же автономность и уважение, которые получает Стэнли Кубрик», — прокомментировал впоследствии инцидент Кэй. Оскорбленный режиссер так наорал на наглых «дилетантов», что ему запретили появляться в монтажной комнате.

Кэй придумал собственный способ общения со студией в обход скучных почты и телефона. Он выкупал целые рекламные развороты в изданиях вроде Variety и The Hollywood Reporter, где костерил Нортона и продюсера Майкла Де Луку, попутно цитируя Авраама Линкольна, Джона Леннона и других прекрасных людей. Всего он опубликовал 35 объявлений, потратив на них 100 тыс. долларов.

В результате представители New Line Cinema дрогнули и позвали режиссера на переговоры, поскольку он им требовался для участия в маркетинговой кампании. Все-таки когда автор публично отказывается от фильма, это печально сказывается на прокатных перспективах. Кэй побаивался идти на встречу и прикидывал, как можно сделать ее более расслабленной. «Я подумал: возьму-ка я с собой представителей религиозных конфессий, и тогда-то со мной будут обращаться более уважительно», — вспоминает он в видеоинтервью режиссеру Майку Фиггису. В результате в студийный офис Тони нагрянул в сопровождении католического священника, раввина и тибетского монаха. Таким образом он искал божьей помощи. Кэй звал представителей и других вероисповеданий, но те опоздали — с парочкой процессия столкнулась уже в лифте, когда уходила.

В итоге Тони получил восемь недель на монтаж второй версии. Он ответил, что нашел в материале «целый новый фильм» и ему понадобится годик, и уехал на Карибы, чтобы отдать сценарий на переработку поэту Дереку Уолкотту. Именно в этот момент Эдвард Нортон самолично взялся за монтажные ножницы при помощи ассистента. Кэя это так взбесило, что он выместил гнев на стене, сломав себе руку.

Версия Нортона и New Line получилась на 20 минут длиннее. «Я сделал жесткий, быстрый, 95-минутный неограненный алмаз. Фильм, который выпустили они, был забит кадрами, где все рыдали друг у друга в объятьях. И, конечно же, Нортон щедро предоставил себе больше экранного времени», — жаловался Тони в своей исповеди в The Guardian. Актер впоследствии удостоился номинации на «Оскар» за свою игру. Кэй убежден, что Эдвард выиграл бы главный приз, останься картина в первозданном виде.

Когда Тони потребовал снять свое имя с титров, Гильдия режиссеров Америки запретила это делать. По ее правилам в таких случаях вместо имени постановщика указывается псевдоним Алан Смити, а автор лишается права публично критиковать фильм. Но к тому моменту Кэй уже так пропесочил картину в выкупленных рекламных полосах, что это уже было невозможно. Тогда Кэй потребовал у New Line Cinema, чтобы они указали его как Шалтая-Болтая. Студия воспротивилась, после чего непреклонный режиссер направил против нее иск на 200 млн долларов. Когда все это не принесло плодов, у него родилась еще одна неожиданная идея — официально поменять свое имя на Шалтая-Болтая, чтобы у New Line юридически не осталось выбора. Параллельно Тони штудировал книги по военной стратегии и вынашивал план нанять демонстрантов, которые бы баррикадировали двери в кинотеатры, не пуская зрителей на ущербную версию «Американской истории Х». Однако эти замыслы он так и не воплотил.

На судебные издержки и свои эскапады Тони потратил 1 миллион, полностью себя разорив. Борьбу за право финального монтажа он проиграл.

Кассету с готовым фильмом Кэй растоптал и попытался спустить в унитаз с криком: «Оно даже в туалет не входит — такой это кусок дерьма!» Весь процесс он снимал на камеру, попутно разговаривая по телефону с менеджером Эдварда Ферлонга. У Тони вообще имелась привычка запечатлевать все на видео. Даже когда у него брали интервью, он снимал в ответ задающего вопросы. Накопленный материал должен был лечь в основу документалки «Шалтай-Болтай» о противостоянии Кэя со студией. Отрывки из нее демонстрировались небольшой аудитории, но целиком картина так и не вышла (хотя New Line Cinema выражала интерес к тому, чтобы включить ее на DVD с «Американской историей Х»).

Невиданная заноза

В следующие несколько лет после своего дебюта Кэй продолжил сеять хаос вокруг себя. К Голливуду его, разумеется, уже не подпускали и на пушечный выстрел, но режиссер наломал дров и в родной рекламной стезе. Он был бескомпромиссен в споре с рекламным агентством насчет заключительных секунд ролика о роме Bacardi. Когда Тони прознал, что нанят другой режиссер, который едет в Доминикану, чтобы переделать концовку, он подготовил для коллеги сюрприз. Всех местных жителей, снимавшихся в ролике, Кэй спрятал на другом конце острова. Новоприбывший постановщик никого не нашел и вернулся несолоно хлебавши. Тони тем временем отвез доминиканцев к штаб-квартире агентства в Лондоне и устроил парад с ними верхом на грузовике и под аккомпанемент реггей-ансамбля из десяти человек.

Фортеля Кэя сдружили его с Марлоном Брандо, который увидел в режиссере родственную безумную душу. Желая выручить безработного товарища, актер попросил Тони снять серию мастер-классов о том, как лицедейство может помочь людям в повседневной жизни. На репетицию Кэй заявился в костюме Усамы бен Ладена, что произошло всего лишь несколько недель спустя после теракта 11 сентября 2001-го. После этого он разругался и с Брандо. «Я верил, что делаю то же самое, что Чарли Чаплин сотворил с Адольфом Гитлером — послужил стране, переиначивая символ зла в объект насмешек, — оправдывался Тони, в которого по дороге на съемки добропорядочные граждане швырялись стаканами с кофе. — Было удивительно притягивать такую большую ненависть. И так много дешевого кофе».

Понадобились годы, чтобы хоть частично восстановить репутацию чересчур увлекшегося режиссера. Многие проекты загибались в зачатке, словно бы Кэя преследовал рок. Отчаянные люди предложили ему снять фильм «Жнец». На встрече с Лив Тайлер, потенциальной исполнительницей главной роли, Тони вышел из себя, ударил по столу и опрокинул свой стакан с соком, едва не погубив компьютер сценариста. Продолжать сотрудничество с Кэем энтузиасты не рискнули.

Постепенно мятежный постановщик приноровился худо-бедно держать себя в руках. Даже стал покладисто исполнять рекламные заказы, умеряя свои творческие порывы. Его клип на песню «Dani California» от Red Hot Chili Peppers выиграл семь наград MTV. В 2006 году Кэй выпустил документалку об абортах «Озеро огня», над которой корпел более 10 лет. Критики его работу оценили высоко.

Лишь 10 лет спустя после «Американской истории Х» Кэю доверили новый игровой фильм. В криминальной драме «Транзит черной воды» сыграли Лоренс Фишбёрн и Карл Урбан. Как ни странно, у Тони снова возникли серьезные разногласия из-за окончательного монтажа. Продюсеры сочли версию Кэя непригодной для выхода в прокат, но в скором времени это стало наименьшей из их проблем. Производственная компания, работавшая над картиной, обанкротилась, и последовали запутанные судебные разбирательства. Фильм так и не увидел свет. В 2014 году, когда уже улеглись юридические тяжбы, Кэй сообщил, что все еще потихоньку монтирует это кино.

«Учитель на замену» — единственная художественная картина, вышедшая у Кэя после «Американской истории Х». Тони в очередной раз доказал, что у него есть талант, когда он не одержим бесами, и вновь выжал из актера отличную игру — на этот раз из Эдриана Броуди. Обошлось без громких скандалов, хотя за кулисами, судя по всему, случались конфликты. Брайан Крэнстон, засветившийся в фильме, так резюмировал свой опыт на пресс-конференции: «Тони Кэй — очень сложный... интересный парень. Не думаю, что я еще буду с ним работать».

Сейчас Кэй перебивается случайными проектами вроде серии документальных VR-роликов о Поле МакКартни. Год назад он вновь попал в новостные сводки, где хвастался, что приструнил своих демонов и вернется с новым самостоятельно профинансированным фильмом Stranger than the Wheel, который вынашивал долгие годы. Увы, с проекта сбежал другой чудаковатый изгой, Шайа ЛаБаф. Хоть ему и нашлась замена, с тех пор все затихло.

С войны никто не возвращается прежним, и сражение за «Американскую историю Х» погубило Кэя. Пусть со стороны проделки Тони и кажутся веселым скоморошеством, в то же время происходящее ощущалось им как личная трагедия. В памятном видеоинтервью для Майкла Фиггиса Кэй реально едва не плачет из-за того, что студия его поимела. Он любил Голливуд и индустрию кино настолько пламенно, что на этом погорел.

«Когда я покинул Лондон ради Лос-Анджелеса, я видел себя идущим по стопам таких легенд, как Штрогейм, Уэллс, Коппола, — изливал душу Кэй в интервью The Guardian. — Я предполагал, что нужно быть пиратом, как те парни, дабы стать хорошим режиссером. Чего я не понимал, так это того, что они все играли в игру и делали это великолепно. Они воссоздали себя в виде мифических фигур, но никогда не теряли из виду правила. В отличие от меня. Я повторял то же, что читал об их поступках: истерики, шоуменство, манерность. И теперь большинство представителей студий не хотят иметь со мной дела. Не потому, что они сомневаются в моей компетентности. Просто если вы заноза в заднице, то неважно, насколько хороши ваши фильмы. Люди не хотят, чтобы их беспокоили. У меня была страсть — надо отдать мне должное. Но, стоит признать, я был невиданной занозой в заднице».