Киноиндустрия настолько непредсказуема, что любой, кто становится звездой в эту новую эпоху, где есть интернет-сплетни и все такое, значительно отличается от тех, кто прославился раньше, как Леонардо ДиКаприо или Марк Уолберг, от всех этих людей, которые еще своего рода неприкасаемые. Каждый, кто становится популярным сейчас, доступен для всех, но может быть в одну секунду просто выброшен за борт.
В мировом прокате стартовала заключительная часть саги «Сумерки» — «Рассвет: Часть 2». КиноПоиск представляет интервью с одной из центральных звезд франшизы — актером Робертом Паттинсоном. Британец рассказал о том, мечтает ли он о режиссуре, о том, насколько тяжело приходится на фестивале Comic-Con и какое кино его вдохновляет.
Сколько всего раз пришлось бороться за жизнь на Comic-Con?
Раза четыре, по-моему.
Теперь у вас больше сноровки в обращении с одержимыми поклонниками, потому что некоторые из них ждали несколько дней, чтобы пробраться в аудиторию. Не жутковато находиться в одном помещении с 6500 человек?
Чем больше делаешь подобное, тем страшнее, потому что в первый раз ты думаешь, что, мол, хорошо, я тут просто постою, это будет совсем новый опыт для меня, так что это можно обыграть, будет что сказать. Но все повторяется в четвертый раз, и закрадывается мысль, что я снова собираюсь застыть перед шестью тысячами людей, и в этот раз сказать мне будет абсолютно нечего. (Смеется.) Это самая страшная мысль. Но на Comic-Con всегда весело, куда веселее, чем на всех этих премьерах, где царит какое-то невероятное напряжение, потому что именно на Comic-Con зрители получают от вас какую-то отдачу.
Расскажи для тех, кому еще предстоит увидеть кино, каким Эдвард получился в последнем фильме? В какую сторону он развивается?
Он тут намного мягче, чем в первой части «Рассвета». Но скоро между героями опять возникает потеря равновесия с обращением Беллы в вампира. Для него это в новинку. (Смеется.) Он никогда раньше не понимал в ней всего, а потом она становится такой же, как и он, а он все равно не может полностью ее понять. Например, то, что она в чем-то сильнее его и полностью непредсказуема. Она стала усиленной версией той, какой была раньше.
И каково это, когда мужчина встречает сильную женщину?
Вообще? (Смеется.)
Да, и на экране, и вне его. Можете рассказать о таком опыте?
По-моему, в таких отношениях все зависит от предела прочности, который у каждого свой. На какие-то вещи я лично реагирую бурно, но это потому, что я на самом деле очень чувствительный человек, а не потому, что хочу обидеть кого-то. По-моему, когда человек делает так, не обращая на это никакого внимания и не понимая, какое впечатление подобные выходки производят на окружающих, то это всего лишь импульсивность… Не знаю, как ответить на такой вопрос.
Будто кто-то поставил меня на неуправляемый поезд
А трудно отстаивать свою точку зрения такому чувствительному человеку?
Нет, потому что, если вы знаете, кто вы есть, иногда это позволяет легче отстаивать свою точку зрения, даже если вы чувствительны. Потому что вы честны перед собой.
У вас был шанс осмыслить все, что произошло со времен первых «Сумерек»?
Да, иногда, но это все еще реальная проблема, потому что я молод и пытаюсь задать направление своей жизни, совсем нет времени для размышлений, но я все еще не бросаю попыток собраться с мыслями. Такое чувство, будто кто-то поставил меня на неуправляемый поезд, и я почти добрался до головного вагона, чтобы взять над ним контроль. Так что действительно довольно сложно просто сесть и смириться с тем, что произошло.
Несколько лет назад в одном из интервью вы говорили о своей актерской удаче. Вы чувствовали, что вам повезло, но приходится доказывать, что вы достойны этого счастья. Это чувство еще не покинуло вас?
Да, по-моему, это одна из самых важнейших вещей в актерстве — не зазнаваться. Потому что, как мне кажется, это необходимо в любом виде искусства. Мне нравятся люди, которые в каком-то смысле ущемляют себя, становясь менее предсказуемыми для широкой публики. Если вы следите за людьми, которые достигли большого успеха и воспринимают это как само собой разумеющееся, то чувствуете, как ваше собственное эго становится меньше и меньше. И тем большего успеха вы достигаете сами. Никто толком этого не понимает. Если никто не может предсказать ваши действия, то вы более интересны как артист. Тем вы оригинальнее и достигаете большего успеха в своем виде искусства.
А вы-то ущемляете себя? Можете привести примеры?
Ну то есть подобные фразы могут звучать как-то нелепо, но это довольно стандартная вещь. А то начинаешь думать, что все делается легко и само по себе, считаешь себя непогрешимым. Ужасное чувство. Некоторые актеры прямо так и думают, что они лучшие, и просто становятся равнодушными ко всему. Меня это поражает. Но я всегда себя одергиваю, всегда есть то, в чем себя можно испытать. И моментов этих будет достаточно, тем самым как бы создаются актерские огонь и энергия.
Такой подход счастливым быть не мешает?
Я счастлив, когда испытываю себя. Когда я просто сижу и отдыхаю, то изнываю от безделья. Не хотелось бы превращать это в рутину, чтобы я приходил домой после рабочего дня и просто думал, что сделал сегодня все, что должен был. Зачем мне тогда завтра-то на работу идти? (Смеется.)
Мы как раз брали интервью у Кроненберга, и он сказал примерно то же самое, что если вы не испытываете себя каждый день, то зачем вы тогда вообще живете. А как вы отбираете себе режиссеров? И как оцениваете свою работу у Кроненберга?
Есть несколько кинематографистов, с которыми я пытаюсь сотрудничать. Все они еще довольно молодые режиссеры, которые, как мне кажется, сформируют новое поколение авторов. Это Дэвид Мишо, который снял «По волчьим законам». Вы можете перекинуться с ним всего несколькими фразами и понять, что он очень мощный художник. Я проходил пробы у него и даже там понял, что этот парень знает, что делает. Совершенно непривычный опыт, в отличие от обычных проб. А еще я назову Жан-Стефана Совера, который снимает фильм о парне, нашедшем Саддама Хусейна. Он очень уверен в своих силах, хочет, чтобы все получилось реалистично. Его последний фильм — это «Джонни — Бешеный Пес». Там он тоже хотел, чтобы у него был максимальный реализм, а все говорили ему, что кино-то о либерийских солдатах, значит, тебе придется снимать его в Марокко или в похожем месте, а он такой говорит: «Я буду снимать там, где потребуется». Он приехал в Либерию через полгода после окончания войны и работал с реальными местными жителями. Он снимал кино год, и у него получился невероятный фильм. Прямо сейчас он в Ираке, потому что именно там и будет сниматься эта картина, и я подумал: «Так, если кому храбрости не занимать, то этим сумасшедшим французским ребятам, так что я согласен».
Всегда есть то, в чем можно себя испытать
С режиссерами же вроде Кроненберга не хватает уверенности. Понимаете, я неожиданно очутился в актерском составе «Космополиса», а если кто-то вроде Кроненберга утверждает вас в свой фильм… Я даже хотел спросить его, почему он выбрал меня, что он смотрел с моим участием. Не понимаю. (Смеется.) Прямо паранойя развилась на этой почве. Я почти отказался, потому что просто не понимал, почему он утвердил именно меня. Но после этого вы внезапно начинаете с каждым этапом чувствовать небольшие толчки уверенности.
А как вы соблюдаете баланс при поиске нового фильма? Чтобы он был максимально интересен вам, но при этом чтобы был приемлем для ваших поклонников, агентов и менеджеров. Например, кто-нибудь вам говорит: «Не-а, ты не поедешь в Ирак».
Да. Все. (Смеется.)
Но как все же держите баланс в выборе ролей? Вам навязывают свое мнение?
Киноиндустрия настолько непредсказуема, что любой, кто вроде как становится звездой в эту новую эпоху, где есть интернет-сплетни и все такое, значительно отличается от тех, кто прославился раньше, как Леонардо ДиКаприо или Марк Уолберг, от всех этих людей, которые еще своего рода неприкасаемые. Для моего поколения они настоящие кинозвезды-небожители. Каждый, кто становится популярным сейчас, доступен для всех, но он может быть в одну секунду просто выброшен за борт. Вы можете видеть людей, настоящих личностей, а в то же время вы можете наблюдать актеров, играющих в подростковых франшизах, потом пытающихся вывернуть на более традиционный путь и делающих один крупный фильм, а затем выброшенных на свалку истории. Тут совершенно неважно, будете ли вы осторожничать в своей карьере. Это вообще ничего не значит. Вы можете сняться в одном фильме, а потом просто остаться без работы. Так что если у вас есть немного авторитета, то вы в состоянии выбирать свои проекты. Если вы беретесь за фильмы, за которые не берется никто и на которые ни у кого не хватает храбрости, это все же имеет для кого-то особенное значение.
Особенно если вы вернулись из Ирака.
(Смеется.) Да, я занимаюсь подобными вещами, а вот из-за них и могут не нанять потом.
А что насчет режиссуры? Никогда не были в ней заинтересованы?
Да, задумывался, кое-что писал в последние несколько месяцев. Как это бывает в таких случаях? Возникает ощущение, что получается неплохо, а после вы внезапно встречаете сценариста, который очень врубается в материал (за последнее время я встретился с кучей сценаристов), и потом до вас доходит, как сильно нужно дорасти до этого, чтобы действительно начать снимать. Потому что до того момента, как начнутся сами съемки, все кажется таким легким. А когда уже действительно занимаешься фильмом, то это невыносимо. (Смеется.) Мне не хватает знаний, поэтому я хотел бы работать с теми, кого хорошо знаю, потому что это единственный способ для новичка снять действительно успешный дебют, когда каждый верит в тебя. Не говоря о том, что вы не можете нанять кого-то из-за недостатка средств. Когда вы дебютант, это так просто не работает. Нужно быть другом каждому в команде.
Вернемся к «Сумеркам». Эта франшиза о любви. И я знаю, что вам хочется защитить вашу личную жизнь, так что подобных вопросов я задавать не буду, но спрошу о любви в целом. Вы молоды, но как думаете, она, любовь, изменяется по жизни? И как она менялась для вас? Ваше отношение к любви каково?
Я вообще об этом не думал. (Смеется.) По крайней мере в данный момент.
Вы же романтик. Как актер, вы смотрите много фильмов, верно? Есть ли такие картины, которые вдохновляют вас? Какие-нибудь романтические или любовные истории?
Есть такой фильм Годара, называется «Имя Кармен». Необычный, снятый вроде в середине 1980-х. По-моему, это лучший фильм о любви с мужской точки зрения, который я когда-либо видел. Это вроде смеси сна, фарса, трагедии — все жанры смешаны вместе. И отношения между парнем и девушкой занимают два дня. Забыл имя парня. Он, по-моему, комедийный актер во Франции, и он совершенно изумителен. Вот что-то подобное о любви я и хотел бы снять — немного абсурдное, но в то же время со своим особым настроением
.
